Удивительное дело - традиция. Человек, который вошел в историю и литературу, как аббат Брантом, строго говоря, ни аббатом, ни Брантомом не был. Его настоящее имя было Пьер де Бурдей. Год рождения его неизвестен, где-то между 1535 и 1540 годами. Зато известен год смерти - 1614.
Отец Брантома - Франсуа де Бурдей, участвовал в войнах Франциска Первого и был соратником знаменитого Байарда. Мать - Анна де Вивон, была придворной дамой королевы Наварры Маргариты д'Ангулем и выведена в ее "Гептамероне" под именем Эннасюиты.
Детство Пьера прошло при Наваррском дворе. Он получил прекрасное образование в Наварре, затем в Париже и Пуатье. В 1556 году король Франции Генрих Второй сделал его аббатом Брантомом в качестве компенсации за героическую смерть брата.
Жизнь Брантома была довольно бурной. Он успел немало попутешествовать, поучаствовать в религиозных войнах на стороне католиков, появляться при разных дворах, в том числе одно время он был придворным Франсуа Анжуйского, а затем пытался устроить на испанскую службу. Пьер дружил с дю Гастом и с его убийцей бароном Витто, восхищался Бюсси, Строцци, герцогиней Анной де Немур (Гиз), обожал Маргариту де Валуа (Марго) и не любил ее мужа Генриха де Бурбона. В один, далеко не прекрасный для него день, он неудачно упал с лошади и на этом его приключения закончились, зато началась литературная деятельность.
Больше всего знаменит его трактат "Галантные дамы", который единственный из трудов Брантома переведен на русский язык, но светский аббат написал и другие книги: "Жизнь знаменитых французских полководцев" (которых он по старой традиции называет "капитанами"), "Жизнь знаменитых зарубежных полководцев", "Жизнь знаменитых дам", "Бахвальство и нравы испанцев", "Анекдоты, касающиеся дуэлей", "Рассуждение о дуэлях", "Рассуждения о командирах французкой пехоты" и пр. Жаль, что эти произведения не переводились на русский язык. Поэтому посмотрим ту книгу, которая на русский переводилась. Это трактат о любви "Галантные дамы".
Вообще-то в книге речь идет не столько о дамах, сколько о любви во всех ее проявлениях, в том числе иногда довольно причудливых. При прочтении книги возникает впечатление, что Брантома не только не занимают вопросы морали, но он вообще не догадывается об их существовании. Автор с восторгом цитирует Рабле, Бокаччо и Аретино, и ни разу не ссылается на Данте или Петрарку. При образовании Брантома трудно представить, чтобы он не знал этих поэтов, но возвышенная любовь автора не интересовала. С потрясающей наивностью и восторгом Брантом излагает скандальную историю французского и других дворов, и хотя, как правило, скрывает имена своих героев, они легко узнаваемы. К женщинам, прежде всего придворным дамам, Брантом был весьма снисходителен, во всяком случае, он полагал несправильным убивать их за супружескую измену, но не питал в отношении их каких-то иллюзий. Что-что, но от Брантома бесполезно было бы ждать любовных безумств, он никогда бы не полез в львиный ров за перчаткой дамы и не стал бы нырять в Сену за упавшим кольцом, и, что характерно, отговаривал от подобных безумств других. В любви Брантом ценил прежде всего наслаждение. Нельзя сказать, что Брантом не упоминал доброжетельных дам, упоминал, но как! Можно подумать, что он не знал, то ли надо восхититься ими, как восхищаются редкими заморскими птичками, то ли покрутить пальцем у виска.
Одним из главных объектов восхищения стала для Брантома королева Марго. Он без устали восхищался ее нарядами, прической, цветом лица и манерами. Лишь за Маргаритой он признавал право носить мужской наряд, который делал ее очаровательной, в то время, как на других дамах, по его мнению, мужской наряд смотрелся некрасиво. Кстати, единственное, что он мог сказать о Жанне д'Арк, спасшей Францию, это то, что она зря надела мужской наряд, так как он не идет женщинам.
Брантома немало цитировали различные писатели, его "Галантные дамы" были даже экранизированны, и хотя историки периодически утверждают, что Брантом немало присочинял от себя, остается признать, что сама атмосфера придворной жизни была передана им замечательно, хотя она совершенно не соответствует романтическим представлениям Дюма, который так же немало использовал его труды.